ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО — ЗДЕСЬ.

В 1962 году Горенштейн поступил на Высшие сценарные курсы в Москве и, будучи «курсантом» советского кинематографа, написал легендарный рассказ «Дом с башенкой». «Новый мир» отказал, отнекивался вначале и редакторский коллектив «Юности». Руководитель сценарной мастерской, слушателем которой был Горенштейн, Виктор Сергеевич Розов отдал рассказ напрямую, минуя редакторский коллектив, главному редактору «Юности» Борису Полевому, и рассказ был опубликован. Горенштейн вспоминал, как проснулся однажды знаменитым: рассказ читался «некоторыми именами», его собирались ставить на сцене, экранизировать и многое другое. Однако все начинания с рассказом разваливались.

В 1964 году, когда, по выражению Горенштейна, «у творческих вундеркиндов были в моде «Треугольные груши», Бекет, Ионеско, ирония Хемингуэя», он написал первую в России абсурдистскую пьесу «Волемир». «Современник», рассказывал Александр Свободин, «заболел» этой пьесой, собирался её поставить, но цензура и Управление театров запретили её. В 1966 году при содействии Свободина пьесу «Волемир» удалось опубликовать в Праге на чешском языке в журнале «Дивадло». Собственно, это и была первая публикация драматургического произведения Горенштейна. Период «успеха» Горенштейна в кинотеатральных и литературных кругах, то есть период, когда о нём много говорили, и он даже, по собственному его выражению, был «избалован вниманием», отличался характерной особенностью: при всём внимании – не подпускали к «пирогу». Подобных примеров в искусстве много: Данте, Сервантес, Моцарт… Эпоха успехов без контрактов продолжалась около пяти лет. А потом Горенштейн устал от такой славы, и уже следующие свои произведения никому не показывал. Он ушёл со сцены, тихо хлопнув дверью. Ушёл, чтобы писать свои выстраданные романы.

*

Впоследствии, во времена горбачевской перестройки, «когда раскрылись архивы и заговорили свидетели», Горенштейн узнал, что запрещение пьесы «Волемир» оказалось делом рук Михаила Шатрова (Горенштейн лично читал его доносы), невзлюбившего его, Горенштейна, на памятной встрече с американским драматургом Артуром Миллером, приехавшим в Москву в 1964 году (пьеса Миллера «Случай в Виши» репетировалась «Современником»). Сценарист Юрий Клепиков, автор сценариев к фильмам «Ася Клячкина», «Мама вышла замуж» вспоминал:

«Фридрих был слушателем сценарной мастерской Виктора Сергеевича Розова. Оказался «неудобным» учеником. Всё завершилось скандалом. Дипломный сценарий Горенштейна завалила комиссия, состоявшая из ведущих сценаристов того времени. Мастер не защитил подопечного». Текст памфлета Горенштейна «Товарищу Маца – литературоведу и человеку, а также его потомкам», опубликованный в «Зеркале Загадок» в 1997 году, высвечивает, комментирует рассказ Клепикова. Из памфлета узнаём, что вольнослушатель Горенштейн, единственный в благополучной гостеприимной компании, любящей застолья, не получал стипендии, которая по тем временам была немалой – 120 рублей. Горенштейн рассказывал, что чувство голода было обычным его состоянием. Он вновь и вновь чувствовал себя тем самым отщепенцем, о котором впоследствии в романе «Место» напишет: «Бездомность отщепенца, как и голод его, психологически чрезвычайно отличаются от всеобщей бездомности во время великих испытаний народа…». «Комиссия во главе с А. Каплером также определенным образом оценила «Дом с башенкой», по которому мы вместе с Тарковским, с которым я тогда уже познакомился, хотели писать сценарий. «Непрофессиональная работа, определил Каплер, – так, подражание Пановой». (Товарищу Маца…). На основании подобных заключений меня в конце концов с этих курсов и отчислили».

Спустя тридцать три года Горенштейну зачем-то понадобилась справка о том, что он учился на курсах. Ему удалось её получить:

Высшие курсы сценаристов и режиссеров
Справка №109, 27.05.97
г. Москва
Дана Горенштейну Фридриху Наумовичу в том, что он учился на Высших сценарных курсах в период с 20 декабря 1962 г. (Приказ по курсам от 20.12.62 г.) по 1 апреля 1964г. (Приказ по Оргкомитету СРК СССР от 17.04.64 г. №62).
Справка дана для предоставления по месту требования.
Директор курсов Л.В. Голубкина.

Горенштейн взял из рук секретарши справку, свидетельствующую о том, что курсы – посещал. Думаю, что он преодолел тяжесть воспоминаний и, подобно герою его романа «Место» Цвибышеву, посетившему к концу романа общежитие, из которого его когда-то ежедневно изгоняли, «пошёл довольный собой и тем, как легко … перешагнул через своё прошлое».

*

Вторая половина 60-х годов – начало творческого взлёта Фридриха Горенштейна. Я, разумеется, говорю о произведениях, которые писались «в стол». В 1965 писатель завершил роман о шахтерах «Зиму 53-го года». (За десять лет до этого, в 1955 году, Горенштейн стал обладателем диплома горного инженера и работал на шахте Кривой Рог).

Герой повести – его зовут Ким – как и автор, личность с неподходящей анкетой, у него также репрессированы родители. Обвинённый в космополитизме, Ким отчислен из университета (он проявил самостоятельность мысли, заявив однажды, что Ломоносов ошибся, считая источником подземного жара горение серы). Ким, сын «врага народа», работает на шахте под постоянной угрозой ареста и в конце повести погибает. Примечательно, что герой так же, как и Фридрих (в честь Энгельса), назван в духе времени. Ким – аббревиатура. (Коммунистический союз молодежи, как известно, до войны назывался Коммунистическим интернационалом молодежи, сокращенно КИМ).

Безысходное положение, в котором, находился Ким, ничуть не лучше положения Ивана Денисовича из повести Солженицына. Более того, в то время как у Ивана Денисовича остаётся хотя бы надежда выжить и освободиться, «свободный» Ким знает, что надежды нет – «освобождаться» можно либо в лагеря, прямиком к Ивану Денисовичу, либо в смерть, что, собственно, и произошло, когда исчезла последняя опора жизни – любовь к ней. Мне кажется, что Горенштейн в «Зиме 53-го года» откровенно «намекал» на знаменитую повесть Солженицына и даже полемизировал с ней. Дескать, зачем далеко ходить? Вы пишете об экстремальных условиях в сталинском подневолье, а я докажу, именно докажу, что на воле бывало не лучше. Смерть Кима, говорит писатель, «страшнее любых земных мук». Как бы не издевались над человеком, он, «искалеченный раскаленным железом, терзаемый стыдом, унижением, болью по невозвратному, очнувшись или забывшись в промежутках между пытками или приступами боли, в течение часа или долей секунды, а это не важно, потому что время условно, может увидеть либо представить себе родные ему лица, глотнуть свежего воздуха, наконец, просто лечь поудобнее». Эти мысли перекликаются с мыслями Достоевского, очутившегося в камере Алексеевского равелина, после эшафота. Достоевский был счастлив даже в тёмном каменном мешке, ибо остался жив и впоследствии постоянно проводил мысль о счастье жить при любых обстоятельствах как основополагающую в своих романах.

Намеренно провожу «параллели», поскольку оба произведения (Солженицына и Горенштейна) предназначались для премьеры в «Новом мире» с временным промежутком всего лишь в три года. Впрочем, для эпохи уходящей «оттепели» – это солидное временное расстояние. Литературный редактор судьбоносного тогда журнала «Новый мир» Анна Берзер «Ивана Денисовича» сумела «протолкнуть», а «Зиму 53-го года» – «протолкнуть» не смогла. Здесь необходимо отметить, что Анна Самойловна была в восторге от «Зимы 53-го», однако бороться за судьбу книги не хотела. Так считал Горенштейн.

В этих непростых отношениях Горенштейна с литературным редактором «Нового мира» отражено назревающее противостояние между ним и той самой диссидентствующей «вашей интеллигенцией», по выражению писателя, против которой Горенштейн активно выступал, апологетом которой Анна Самойловна была.

В 1967 году Горенштейн написан роман «Искупление». В конце шестидесятых создано множество рассказов и сценариев. Повторяю: ни одно из этих произведений не было опубликовано.

Между тем, московской прописки у Горенштейна не было и жилья, соответственно, тоже. Ему удалось прописаться под Москвой. В предисловии к моей книге о Марине Цветаевой «Брак мой тайный…» Горенштейн указывает свою загородную прописку: «С дочерью Марины Цветаевой Ариадной Эфрон я был одно время прописан в домовой книге на Тарусской даче по причине общего бесправия быть прописанным в Москве и общей бездомности».

В Москве он снимал маленькую комнату (например, в пору написания «Зимы 53-го года» на Суворовском бульваре в коммунальной квартире).

До 1979 года одного из крупнейших прозаиков двадцатого века, автора романов «Псалом» и «Место», знали только в кругу кинематографистов как сценариста. Всего он написал около двух десятков сценариев. Экранизированы были восемь, среди них, кроме «Рабы любви» и «Соляриса», «Седьмая пуля» (режиссер А. Хамраев), «Комедия ошибок» (режиссер В. Гаузнер), «Щелчки» (режиссер Р. Эсадзе), «Без страха» (режиссер А. Хамраев), «Остров в космосе». Не всегда имя сценариста значилось в титрах. Андрей Кончаловский в своей книге «Возвышающий обман» перечисляет сценарии Горенштейна, которые в титрах шли под другими именами. Среди них, например, «Первый учитель». Сценарий к фильму по своей повести Чингиз Айтматов написать не сумел, хоть и пытался – это сделал Горенштейн. «Ему носили сценарии, чтобы он выправлял, – вспоминал Свободин, – за это что-то платили, но он не претендовал на своё имя в титрах. Говорили: «Пойдите к Фридриху, у него рука мастера».

В Германии до отъезда из России у Горенштейна на немецком языке был уже опубликован роман «Искупление»¹, отмеченный стипендией Немецкой академической службы культурного обмена. На Германию, естественно, возлагается надежда. Однако у писателя нет необходимой для успеха за границей диссидентской биографии. Участия в скандальном «Метрополе» оказалось недостаточно, хотя известно, что у всех авторов сборника были серьёзные неприятности, способствующие успеху за рубежом.

Горенштейн рассказывал мне, что поначалу предложил для «Метрополя», отклоненную когда-то ответственным секретарём «Нового мира» Заксом «Зиму 53-го года», однако Аксёнов тоже почему-то отклонил повесть, которая по своей страстности, энергии и художественному уровню выше не только «Ступеней» самого Горенштейна, принятых Аксёновым, но и многих других произведений сборника. Между тем, «Зима 53-го года» вполне отвечала «диссидентскому» направлению «Метрополя». Горенштейн рассказывал, что даже во время скандалов вокруг элиты «Метрополя», за которую «боролись, как выражались, критикуя её», его имя как участника альманаха не называлось. «Меня игнорировали и замалчивали». ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ

1 Роман «Искупление» впервые на русском языке был опубликован в 1979 году в Тель-Авиве в журнале «Время и мы». Отдельной книгой вышел 1984 году в Нью-Йорке в издательстве «Эрмитаж». В 2011 году опубликован в издательстве « Азбука – классика».

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>